– Этого арестовать и заковать в цепи, – приказал им Себастьяно. – Эту передать внизу караулу, чтобы отвезли в Бастилию.

– Кого? – в один голос спросили Жак и Жюль.

Поймав взгляд Себастьяно, я вздрогнула от ужаса.

– Вот этого, толстого, – Себастьяно показал на Гастона. – И ее, – он перевел взгляд на Сесиль.

Я затаила дыхание от страха, Филипп тоже внезапно побледнел, но продолжения не последовало.

Мы с Филиппом потрясенно смотрели, как два мушкетера схватили Сесиль и Гастона и потащили их в коридор. Сесиль, повесив голову, не произнесла ни слова. Проходя мимо меня, она не подняла взгляд. Филипп смотрел ей вслед. В глазах у него стояли слезы, а плечи вздрагивали от подавляемых рыданий.

Себастьяно без лишних слов притянул меня к себе и крепко обнял. Я была не в состоянии так хорошо держать себя в руках, как Филипп, и сразу же разревелась, вне себя от облегчения и любви и все еще под воздействием пережитого шока.

– Вот видишь, к чему приводят неразборчивость в знакомствах и участие в опасных интригах! – сердито сказал он мне прямо в ухо. Повернувшись к Филиппу, он угрожающе прибавил: – Это и тебя касается, юноша. Тебя уберегла только твоя верность Анне, иначе бы ты точно так же отправился за решетку.

Отступив на шаг, он взял меня за плечи.

– И о чем ты только думала?

– Я всего лишь хотела защитить королеву, – без обиняков ответила я. – Понимаешь, это моя задача.

Он задумчиво смотрел на меня.

– Ты на этом совсем помешалась, да?

– Так же, как и вы помешались на поддержке другой стороны, не больше и не меньше, – вмешался Филипп. Он явно пришел в себя. Лицо у него все еще было бледным как мел, но плечи он распрямил, и во взгляде появилась твердость. – Бороться за свое дело и, если потребуется, жизнь за него отдать, как это сделала Анна, – что же в этом плохого?

– Плохо, если борешься не за правое дело.

– Это с какой стороны посмотреть.

Себастьяно собрался было возразить, но, передумав, покачал головой.

– У меня нет ни времени, ни сил вести с тобой философские споры. Филипп – ведь тебя так зовут, да? Филипп, ты только что едва не угодил в тюрьму. Не испытывай судьбу, лучше помолчи.

Обернувшись ко мне, он внезапно взял из моей руки бриллианты, и я даже не успела понять, что он делает.

– Для меня остается загадкой, как ты так быстро успела раздобыть подделку, – он поднял колье на свет. – И к тому же такую прекрасную! – Наморщив лоб, он любовался мерцанием.

– Невероятно, выглядит просто как настоящее.

Я ошарашенно уперлась взглядом в его руку, державшую колье.

– Прошу тебя, ты не можешь вот так взять и забрать его у меня!

Без колебаний опустив колье в карман жилета, он чуточку приподнял пальцем мой подбородок.

– Для меня эта история закончена, Анна! И для тебя она тоже должна закончиться. Из ложного чувства долга ты впуталась в безнадежное дело. То, как упорно ты стояла на своем, в определенном смысле делает тебе честь. Это говорит о твоем сильном характере и верной душе. Я не могу осуждать тебя и тем более не могу допустить, чтобы тебя за это покарали. О том, что здесь произошло, кардинал ничего не узнает. Подделку я оставлю у себя и, когда придет время, уничтожу.

Во мне боролись противоречивые чувства. С одной стороны, меня глубоко тронуло, что он, оставаясь непоколебимо верным кардиналу, грудью встал на мою защиту. Любой другой человек, менее сильный, чем Себастьяно, не выдержал бы такого хождения по лезвию ножа. С другой стороны, я с трудом выносила его поучающий тон. Кроме того, я бы с большим удовольствием швырнула что-нибудь об стену, в ярости от того, что он прибрал и второе колье.

– Мне пора вернуться к своим обязанностям. Кардинал уже прибыл, с минуты на минуту появится и королевская чета, – Себастьяно пошел к дверям.

– Ты не можешь допустить, чтобы с ней так поступили, – я бросилась за ним. – Я прошу тебя!

Себастьяно гигантскими шагами торопливо шел по коридору.

– Откуда у тебя эта копия? – поинтересовался он. – И при чем тут толстяк?

– Я думала, эта история для тебя закончена, – огрызнулась я.

Его лицо омрачилось.

– Не надо давать мне повода раскаиваться в содеянном, – он взглянул на маску, которую я уже успела надеть. – И что это вообще за странная кошачья маска?

– Она кажется тебе знакомой? – задала я наводящий вопрос. – Разве у тебя нет ощущения, что ты прежде видел ее на мне?

Я ускорила шаг, чтобы не отставать от него. Взгляд его стал задумчивым и одновременно растерянным. Мне снова показалось, что он вот-вот все вспомнит.

– Ты потерял память! На самом деле ты вовсе не мушкетер. Мы оба не отсюда, мы из другого времени.

Я обалдела от своих же собственных слов, от того, что смогла беспрепятственно их произнести и блокировка не сработала. Хороший знак!

– Ты говоришь какую-то ерунду.

– Нет, Анна права, вы оба совсем из другого времени, – взял слово Филипп. – Вас называют Стражами, вы действуете по заданию Хранителей. А я работаю Посыльным для вас, путешественников во времени, потому и знаю. Все так, как она говорит.

Но Себастьяно только засмеялся и, покачав головой, пошел дальше.

Я взяла его за руку.

– Ты вообще не француз. Тебя зовут Себастьяно Фоскари, ты родом из Венеции.

Все это я тоже произнесла без всяких проблем. Воспоминания постепенно возвращались к нему! Осталось совсем чуть-чуть! Будь у меня побольше времени, мне, вероятно, удалось бы его убедить. Или по крайней мере заставить его выслушать остальные подробности, которые активировали бы его память. Если повезет, Хосе еще появится и вовремя позаботится обо всем остальном.

Но в следующую минуту мы уже вошли в зал, где несколько слуг сразу же оттеснили нас в сторону, расчищая широкий проход. Я потеряла Себастьяно из виду, заблудившись в мельтешении шелковых платьев, кружевных жабо и бархатных камзолов. В этой давке нечем было дышать, меня толкали из стороны в сторону, некоторых запахов я предпочла бы не ощущать. Выпирающие из тугих корсетов напудренные бюсты, до одури надушенные прически, острые локти, маски, маски, маски… на какое-то мгновение я перестала ориентироваться в пространстве, как вдруг вынырнувшая откуда-то рука уверенно вытащила меня из толпы.

– Будет лучше, если ты останешься рядом со мной, чтобы еще каких-нибудь глупостей не натворила, – шепнул мне Себастьяно. Он обнял меня и прижал к себе. На виске чувствовалось его теплое дыхание. Подняв взгляд, я увидела, что он озадаченно рассматривает мое декольте.

– У этого платья слишком глубокий вырез.

Несмотря на всю напряженность ситуации, я не могла не расплыться в улыбке. Точно такую же серьезную мину он состроил на нашем первом балу, потому что тогда на мне было похожее, слишком откровенное платье.